идно было, что он растерялся. Можете мне поверить. - Я оставил чемоданы на вокзале. Пожалуй, надо съездить, забрать их. Там все мои вещи. - Вещи никуда до утра не убегут. Ложись, пожалуйста, спи. Я тоже ухожу спать. Не понимаю, что с тобой творится? - Ничего не творится, просто у меня в чемоданах все вещи и все деньги. Я сейчас вернусь. Возьму такси и вернусь. - Черт, я чуть себе башку не свернул в темноте. - Дело в том, что деньги не мои. Они мамины, и мне надо... - Не глупи, Холден. Ложись спать. Я тоже ухожу спать. Никуда твои деньги до утра не денутся... - Нет, нет, мне надо идти, честное слово. Я уже почти оделся, только галстука не нашел. Никак не мог вспомнить, куда я девал этот проклятый галстук. Я надел куртку - уйду без галстука. А мистер Антолини сел в кресло поодаль и смотрит на меня. Было темно, я его плохо видел, но чувствовал, как он наблюдает за мной. А сам пьет. Так и не выпустил из рук свой верный бокал. - Ты удивительно странный мальчик, очень, очень странный! - Знаю, - сказал я. Я даже не стал искать галстук. Так и пошел без него. - До свидания, сэр! - говорю. - И большое спасибо, честное слово! Он шел за мной до самых дверей, а когда я стал вызывать лифт, он остановился на пороге. И опять повторил, что я очень, очень странный мальчик. Да, странный, как бы не так! Он дождался, пока не пришел этот треклятый лифт. Никогда в жизни я столько не ждал этого лифта, черт бы его побрал. Целую вечность, клянусь богом! Я даже не знал, о чем говорить, пока я ждал лифт, а он стоял в дверях, и я сказал: - Начну читать хорошие книжки, правда, начну! - Надо же было что-то сказать. Вообще неловко вышло. - А ты забирай свои че
