зрения Зигфилда. - Я уже стал задыхаться. Дыхание у меня ни к черту. - Герой не может выступать! Пьян в стельку. Кого же берут на его место? Меня, вот кого! Меня - бедного, несчастного губернаторского сынка! - Где ты отхватил такую шапку? - спросил Стрэдлейтер. Он только сейчас заметил мою охотничью шапку. Я уже запыхался и перестал валять дурака. Снял шапку, посмотрел на нее в сотый раз. - В Нью-Йорке купил сегодня утром. Заплатил доллар. Нравится? Стрэдлейтер кивнул. - Шик, - сказал он. Он просто ко мне подлизывался, сразу спросил: - Слушай, ты напишешь за меня сочинение или нет? Мне надо знать. - Будет время - напишу, а не будет - не напишу. Я опять сел на умывальник рядом с ним. - А с кем у тебя свидание? С Фитцджеральд? - Какого черта! Я с этой свиньей давно не вожусь. - Ну? Так уступи ее мне, друг! Серьезно. Она в моем вкусе. - Бери, пожалуйста! Только она для тебя старовата. И вдруг просто так, без всякой причины мне захотелось соскочить с умывальника и сделать дураку Стрэдлейтеру двойной нельсон. Сейчас объясню - это такой прием в борьбе, хватаешь противника за шею и ломаешь насмерть, если надо. Я и прыгнул. Прыгнул на него, как пантера! - Брось, Холден, балда! - сказал Стрэдлейтер. Он не любил, когда валяли дурака. Тем более он брился. - Хочешь, чтоб я себе глотку перерезал? Но я его не отпускал. Я его здорово сжал двойным нельсоном. - Попробуй, - говорю, - вырвись из моей железной хватки! - О черт! - Он положил бритву и вдруг вскинул руки и вырвался от меня. Он очень сильный. А я очень слабый. - Брось дурить! - сказал он. Он стал бриться второй раз. Он всегда бреется по второму разу, красо
