ости". Даже в эту минуту, через столько лет, я испытываю неловкость, вспоминая, что, уезжая на курсы "Любители великих мастеров", я захватил с собой смокинг. Но я его привез, и, окончив письмо сестре Ирме, я его надел. Все вело к тому, чтобы как следует напиться, а так как я еще никогда в жизни не напивался (из страха, что от пьянства задрожит т а рука, что писала т е картины, что завоевали т е три первых приза, и так далее), то сейчас, в столь трагической ситуации, я считал нужным надеть парадный костюм. Пока супруги Йошото сидели на кухне, я прокрался вниз к телефону и позвонил в отель "Виндзор" -- перед отъездом из Нью-Йорка мне его рекомендовала приятельница Бобби, миссис Икс. Я заказал к восьми вечера столик на одну персону. Около половины восьмого, одетый и причесанный, я высунул голову из комнаты -- не подкарауливает ли меня чета Йошото? Сам не знаю почему, мне не хотелось, чтобы они увидали меня в смокинге. Но там никого не было, и я быстро вышел на улицу и стал искать такси. Письмо к сестре Ирме уже лежало у меня во внутреннем кармане. Я собирался перечитать его за обедом, желательно при свечах. Я шел квартал за кварталом, не встречая не только свободной машины, но и вообще ни одного такси. Я шел словно сквозь строй. Верденская окраина Монреаля далеко не светский район, и я был убежден, что каждый прохожий оборачивался мне вслед и провожал меня глубоко неодобрительным взглядом. Дойдя наконец до того бара, где я в понедельник сожрал четыре кони-айлендские "с пылу, с жару" колбаски, я решил плюнуть на заказ в отеле "Виндзор". Я зашел в бар, уселся в дальнем углу и, прикрывая левой рукой черный галстук, заказал суп, ру
