- Да, сэр, похоже на то. Тут он начал качать головой. В жизни не видел, чтобы человек столько времени подряд мог качать головой. Не поймешь, оттого ли он качает головой, что задумался, или просто потому, что он уже совсем старикашка и ни хрена не понимает. - А о чем с тобой говорил доктор Термер, мой мальчик? Я слыхал, что у вас был долгий разговор. - Да, был. Поговорили. Я просидел у него в кабинете часа два, если не больше. - Что же он тебе сказал? - Ну... всякое. Что жизнь - это честная игра. И что надо играть по правилам. Он хорошо говорил. То есть ничего особенного он не сказал. Все насчет того же, что жизнь - это игра и всякое такое. Да вы сами знаете. - Но жизнь д е й с т в и т е л ь н о игра, мой мальчик, и играть надо по правилам. - Да, сэр. Знаю. Я все это знаю. Тоже сравнили! Хороша игра! Попадешь в ту партию, где классные игроки, - тогда ладно, куда ни шло, тут действительно игра. А если попасть на д р у г у ю сторону, где одни мазилы, - какая уж тут игра? Ни черта похожего. Никакой игры не выйдет. - А доктор Термер уже написал твоим родителям? - спросил старик Спенсер. - Нет, он собирается написать им в понедельник. - А ты сам им ничего не сообщил? - Нет, сэр, я им ничего не сообщил, увижу их в среду вечером, когда приеду домой. - Как же, по-твоему, они отнесутся к этому известию? - Как сказать... Рассердятся, наверно, - говорю. - Должно быть, рассердятся. Ведь я уже в четвертой школе учусь. И я тряхнул головой. Это у меня привычка такая. - Эх! - говорю. Это тоже привычка - говорить "Эх!" или "Ух ты!", отчасти потому, что у меня не хватает слов, а отчасти потому, что я иногда веду себя совсе
