Так кого ты видела? -- Джексон. Она шла... -- Это какая Джексон? -- Ну, не знаю. Та, что была с нами в семинаре по психологии. Она еще вечно... -- Обе они были с нами в семинаре. -- Ну, знаешь, с таким огромным... -- А-а, Марсия-Луиза. Мне она тоже как-то попалась. Наверно, заговорила тебя до обморока? -- Спрашиваешь! Но вот что она мне рассказала: доктор Уайтинг умерла! Говорит, Барбара Хилл ей писала, что у доктора Уайтинг прошлым летом нашли рак, вот она и умерла. А весу в ней было всего лишь шестьдесят два фута. Перед смертью, понимаешь. Ужас, правда? -- А мне-то что? -- Фу, какая ты стала злюка, Элоиза! -- М-да. Ну, а еще что она рассказывала? -- Говорит, только что вернулась из Европы. Муж у нее служил где-то в Германии, что ли, она там была с ним. Дом, говорит, у них был в сорок семь комнат, кроме них, еще одна семья и десять слуг. Своя верховая лошадь, а ихний конюх раньше служил у Гитлера, чуть ли не личный его шталмейстер. Да, и еще она мне стала рассказывать, как ее чуть не изнасиловал солдат-негр. Понимаешь, стоим в универмаге, в главном зале, а она во весь голос -- ты же ее знаешь, эту Джексон. Говорит, он служил у мужа шофером, повез ее утром на рынок или еще куда. Говорит, до того перепугалась, что даже не могла... -- Погоди минутку! -- Элоиза подняла голову, повысила голос: -- Рамона, ты? -- Я, -- ответил детский голосок. -- Закрой, пожалуйста, двери хорошенько! -- крикнула Элоиза. -- Рамона пришла? Умираю, хочу ее видеть! Ведь я ее не видела с тех самых пор... -- Рамона! -- крикнула Элоиза, зажмурив глаза. -- Ступай на кухню, пусть Грэйс снимет с тебя ботинки! --
