мотрел на нее. С виду она была вовсе не так глупа. С виду можно подумать, что она отлично понимает, какой гад ее сынок. Но тут дело темное - я про матерей вообще. Все матери немножко помешанные. И все-таки мать этого подлого Морроу мне понравилась. Очень славная. - Не хотите ли сигарету? - спрашиваю. Она оглядела весь вагон. - По-моему, это вагон для некурящих, Рудольф! - говорит она. "Рудольф"! Подохнуть можно, честное слово! - Ничего! Можно покурить, пока на нас не заорут, - говорю. Она взяла сигаретку, и я ей дал закурить. Курила она очень мило. Затягивалась, конечно, но как-то не жадно, не то что другие дамы в ее возрасте. Очень она была обаятельная. И как женщина тоже, если говорить правду. Вдруг она посмотрела на меня очень пристально. - Кажется, у вас кровь идет носом, дружочек, - говорит она вдруг. Я кивнул головой, вытащил носовой платок. - В меня попали снежком, - говорю, - знаете, с ледышкой. Я бы, наверно, рассказал ей всю правду, только долго было рассказывать. Но она мне очень нравилась. Я даже пожалел, зачем я сказал, что меня зовут Рудольф Шмит. - Да, ваш Эрни, - говорю, - он у нас в Пэнси общий любимец. Вы это знали? - Нет, не знала! Я кивнул головой. - Мы не сразу в нем разобрались! Он занятный малый. Правда, со странностями - вы меня понимаете? Взять, например, как я с ним познакомился. Когда мы познакомились, мне показалось, что он немного задается. Я так думал сначала. Но он не такой. Просто он очень своеобразный человек, его не сразу узнаешь. Бедная миссис Морроу ничего не говорила, но вы бы на нее посмотрели! Она так и застыла на месте. С матерями всегда так - и
