го, черт возьми, зовут? Ботвелл. Гарри Ботвелл. А как насчет блондинчика, который пел у Билла Кассиди? Два самых чертовски замечательных парня из тех, кого ты знаешь. - Он помолчал, глядя в окно. - Ради бога, Элен. - Боб, - сказала Элен, - тебе ведь не надо говорить, сколько мне лет. Я была чертовски молода. Теперь это настоящее. Боб. Честно. Я уверена. У меня еще никогда так не было. Боб, ты же в глубине души не веришь, что я с Филом ради его денег. Боб наморщил лоб и, вытянув в ниточку губы, повернулся к ней. - Знаешь, что я слышал в Чикаго? - спросил он. - Что, Боб? кончиками пальцев она нежно гладила его лодыжку. - Я слышал, как разговаривали два парня. Ты их не знаешь. Они говорили о тебе. О тебе и о том парне, который, как конь, о Хэнсоне Карпентере. Ну и перемыли они вам косточки! - Он помолчал. - С ним тоже, да, Элен? - Гнусная ложь, Боб, - прошептала Элен. - Боб, я не настолько знаю Хэнсона Карпентера, чтобы даже здороваться с ним. - Может быть! Правда, приятно брату выслушивать такое? Да все в городе ржут надо мной, стоит мне завернуть за угол! - Бобби. Ты очень ошибаешься, если веришь в эту грязную ложь. Зачем тебе вообще их слушать? Ты же лучше их. Не надо обращать внимание на их дерьмовые выдумки. - Я не сказал, что верю. Я сказал, что слышал, как они разговаривали. Отвратительно, правда? - Ну, все совсем не так, - возразила Элен. -- Брось мне сигарету, а? Он бросил ей на колени пачку сигарет, потом спички. Она закурила, вдохнула дым и кончиками пальцев сняла с языка табачную крошку. - Ты была такой потрясающей девчонкой, - отрывисто произнес Бобби. - Да? А теперь я больше не потрясающая? -- по-детски пришепетывая, спросила
