бланки. Так нет, не желает конверты распечатывать, сукин он сын. Они помолчали секунду, остро ненавидя Буллинга. Вдруг Клей взглянул на Икса с новым -- повышенным -- интересом. -- Эй, -- сказал он, -- а ты знаешь, что у тебя половина морды ходуном ходит? Икс ответил, что знает, и прикрыл рукой одну сторону лица. Клей разглядывал его еще некоторое время, потом объявил весело и оживленно, словно сообщая самую радостную новость: -- А я написал Лоретте, что у тебя нервное расстройство. -- Да? -- Ага. Ее здорово интересуют всякие такие штуки. Она специализируется по психологии. -- Клей растянулся на кровати прямо в ботинках. -- Знаешь, она что говорит? Так, говорит, не бывает, чтобы нервное расстройство началось вот так, вдруг -- просто от войны, и вообще. Говорит, ты, наверно, всю свою дурацкую жизнь был слабонервный. Икс приставил ладонь козырьком ко лбу -- лампа над кроватью ослепляла его -- и заметил, что свойственная Лоретте проницательность неизменно приводит его в восторг. Клей бросил на него быстрый взгляд. -- Слушай, ты, гад, -- сказал он, -- уж как-нибудь она понимает в этой самой психологии побольше твоего, черт подери. -- Может, ты все-таки соизволишь сбросить свои вонючие ножищи с моей постели? -- спросил Икс. Несколько секунд Клей оставался в прежней позе, как бы говоря: "Будешь ты мне еще указывать, куда ноги класть". Потом спустил ноги на пол и сел. -- Мне все равно надо вниз. В комнате Уокера есть приемник, -- сказал он. Но с постели почему-то не встал. -- Эй, я сейчас рассказывал внизу этому дерьмовому новичку, Бернстайну. Помнишь, в тот раз приехали мы с тобой в Валонь, и два часа
