уй, темновато. Бесшумно открыв двери, Эдна сразу же услышала, что с дальнего конца террасы, слева от нее, из темного угла раздаются приглушенные голоса. Но она прошла прямо к белому парапету, тяжело облокотилась, вздохнула полной грудью, а затем обернулась и посмотрела, где Джеймсон. - Там, вроде, кто-то разговаривает, - сказал Джеймсон, становясь рядом. - Тс-с-с! Ну, разве не божественная ночь? Вот вздохните полной грудью. - Ага. А где же это самое, виски? - Сейчас, - сказала Эдна. - Вы только вздохните. Один раз. - Ага, я уже вздохнул. Может, вон там оно? - Он отступил в темноту, где стоял столик. Эдна повернулась и смотрела, как он берет и снова ставит бутылки. Ей был виден только его силуэт. - Ничего не осталось! - Крикнул ей Джеймсон. - Тс-с-с! Тише! Подите сюда на минутку. Он возвратился к ней. - Ну, чего? - спросил он. - Поглядите на небо, - сказала Эдна. - Ага. Там в углу вроде кто-то разговаривает, вам не слышно? - Прекрасно слышно, ребенок вы эдакий. - Как это - ребенок? - Иногда, - сказала Эдна, - людям нужно, чтобы их предоставили самим себе. - А-а. Ну да. Я понял. - Да тише! Если бы это вам помешали, приятно бы вам было? - А-а, ну да. - Я бы, мне кажется, убила бы того человека. А вы? - Д-да, это самое, н-не знаю. Наверно. - А вы чем обычно занимаетесь, когда приезжаете по субботам домой? - Я-то? Н-не знаю... - Наверное, предаетесь излишествам юности? - Чего? - спросил Джеймсон. - Ну, носитесь, резвитесь - студенческая жизнь. - Не-а. Ну, то есть, это самое, я не знаю. Не особенно. - Между прочим, интересно, - сказала Эдна вдруг. - Вы очень напоминаете мне одного человека, с кото
